— Недостойные! — гордо морщила свой красивый влажный нос Цеса. — Уходите все прочь! Я выйду замуж лишь за того, кто обеспечит мне условия лучше, чем в отчем доме. А в отчем доме я живу на всём готовом и ни в чём не знаю нужды.

Та первая зима в жизни Цесы оказалась снежной и затяжной. Шли дни, недели и месяцы, а белая шкура земли по-прежнему оставалась холодной и белой, и метели заметали кустарники, хотя снегу давно уже пора было вылинять потоками талых ручьёв и бурой шкуре земли давно пора было покрыться свежей травой, лишайниками и мхами.

Чем дольше продолжался период белой шкуры, тем больше страдали жители Дальних Сопок: у них заканчивались заготовленные на зиму пищевые припасы — сушёные грибы и ягоды, морошковое варенье и пастила, консервы из жуков и личинок. Их моховые подстилки скукожились, высохли и больше не давали тепла. Их мучил голод и холод, подушечки лап, носы и кончики хвостов стали нечувствительными из-за обморожений. Казалось, зима воцарилась в Дальних Сопках навечно.

И только Цесе нравилось, что зима не кончается.

— Зачем весна? — недоумевала она. — Мне нравится моя белоснежная шубка. Весной пришлось бы менять её на некрасивую, бурую. Подумаешь, холодно. Можно просто никуда не ходить. Сидеть в норе, пить травяной чай и есть морошковое варенье. А слуги-лемминги пусть ходят к проруби, ловят рыбку. Должна же у меня быть свежая рыбка к обеду. А потом пусть вычёсывают мне шерсть и всячески развлекают.

Поскольку с Цесой родители обращались как с настоящей принцессой, ей удавалось даже такой затяжной и безнадёжной зимой оставаться ухоженной и красивой. Но у её родителей, пожилых песцов, шерсть, хоть и белая, от недостатка витаминов выглядела ужасно: с проплешинами, свалявшаяся. Они могли бы для улучшения качества шерсти каждый день есть морошку — но решили экономить её для дочери. Если в начале зимы у песцов нора была полная чаша и им прислуживали двенадцать отборных леммингов, сейчас припасы стремительно подходили к концу, а лемминг остался только один: остальные не выжили из-за долгих морозов. Теперь песцы каждый день ходили за свежей рыбой к проруби сами, а единственного больного и слабого лемминга Лема оставляли в норе, чтобы тот развлекал и обслуживал их изнеженную красавицу дочь.

И вот настал день, когда даже в норе состоятельных и запасливых песцов закончился последний сушёный гриб и последняя ложка морошкового варенья, все моховые коврики сгнили, а пожилые песцы настолько замёрзли и оголодали, что не в силах были идти к проруби ловить рыбу.

— Что за безобразие происходит? — возмутилась их белоснежная дочь. — Почему в норе так холодно и неубранно? Почему на десерт мне не подали морошковое варенье? И почему мне так долго не накрывают обед? Я сегодня заказывала котлетки из щуки!

— Прости, дочка, — слабым голосом ответила Цесе мать. — К сожалению, мы не можем больше обслуживать тебя как принцессу. У нас нет сил, нам холодно, и мы голодны. Не могла бы ты сегодня сама сходить к проруби и наловить нам всем свежей рыбы?

— Что?! Ушам своим не верю! — возмутилась Цеса. — Если я пойду сама, я обморожу и замараю свои нежные лапки. И к тому же устану. Да ещё и буду вонять дохлой рыбой! Пусть наш лемминг Лем сходит!

— Но Лем — наш последний слуга, — возразил отец. — Он служил нам верой и правдой всю жизнь, а теперь он ужасно слаб. Если он отправится к проруби — едва ли найдёт силы вернуться.

— Что за бред! Пусть не ленится, быстрее шевелит лапами — и прекрасненько он вернётся.

И старый Лем отправился к проруби ловить рыбу. Он вернулся лишь следующим утром — еле живой и ни с чем.

— Больше не будет у нас свежей рыбы, — прошептал лемминг. — Из-за морозов прорубь заросла толстым слоем льда, и разломать этот лед не под силу никому в Дальних Сопках. Даже медведю — он тоже очень ослаб.

— И что же мне, голодать? — разозлилась Цеса. — Меня это не устраивает! Тогда я лучше выйду за кого-нибудь замуж, раз в этом доме не осталось больше еды!

— У всех в Дальних Сопках кончились припасы, — ответил Цесе отец-песец. — Не за кого тебя отдать замуж.

В этот момент над их норой пролетала белая полярная сова.

— Ух-ух, жители Дальних Сопок! — проухала сова. — Прослушайте срочное сообщение! Молодой, красивый и сильный песец Цесей, хозяин знаменитого Белого Лабиринта, овдовел и ищет себе невесту! Обязуется предоставить ей полноценное пятиразовое питание и морошковый мусс каждый день! Требования к внешности невесты: белоснежная, гладкая, густая, шелковистая, безупречная шерсть! Есть тут у вас в Дальних Сопках такие самки?

— Нет! — послышались печальные голоса зверей Дальних Сопок. — Наша шерсть от голода и холода свалялась, поредела и стала тусклой!

— Есть! — воскликнула Цеса. — Подожди, сова, я подхожу хозяину лабиринта! У меня белоснежная шерсть прекрасного качества!

— Ух ты! Выходи-ка, я посмотрю!

Цеса быстро накинула подвенечное платье, которое мать приготовила ей заранее, ещё когда она была недопёском, и выскочила на снег из норы.

— Ух, какая шерсть! — восхитилась сова. — Белее белого подвенечного платья! Белее белого снега! Ты подходишь Цесею, Цеса!

— Что ж, пока-пока, мама с папой! — обрадовалась Цеса. — Я ухожу в лабиринт, где у меня будет вдоволь еды и нормальный, достойный уход.

— Но, дочка, как же мы без тебя? — расстроился песец-отец.

— Уж как-нибудь! Если вы меня любите, вам будет только приятно, что у меня всё в порядке.

— Действительно, — согласился песец. — Пусть у тебя всё будет хорошо.

— Но, дочка, — заплакала мать, — я слышала много дурного про Белый Лабиринт. Я слышала, он ещё называется Лабиринтом Вечной Мерзлоты. Я слышала, там живёт демон, а вовсе не красавец песец!

— Поменьше слушай зверские сплетни! — презрительно ответила Цеса. — А даже если и демон. Не лучше ли выйти замуж за демона и жить богато и сыто, чем сдохнуть тут с вами с голоду?

— Наверное, лучше, — смутилась мать. — Ведь главное — твои красота и здоровье.

— Ух, всё, сколько можно! — Полярная сова взмыла в небо. — Пора отправляться! Беги за мной, я буду лететь и указывать тебе путь к лабиринту!

— Нельзя ей бежать за совой! — вмешался вдруг пожилой слуга-лемминг. — Она же сотрёт себе лапки! Запрягите меня в упряжку — я её отвезу.

— Но ты же совсем слабый и немощный, — возразил песец-отец. — Какую тебе упряжку?

— Я справлюсь, — ответил Лем. — Я призову на помощь шестерых своих родных братьев, живущих на соседних сопках.

— Вот именно, пусть меня везут на упряжке! — поддакнула Цеса. — А то я и правда обморожу и натру лапки.

В тот же миг слуга-лемминг тонко, пронзительно свистнул — и на свист его сбежались шестеро леммингов-братьев. Песец-отец запряг леммингов, посадил в повозку дочь в подвенечном платье — и упряжка рванула с места вслед за полярной совой.

— Всё как Ундра тогда сказала, — горестно пробормотал он. — Однажды зима не сменится летом, и белая шерсть земли не сменится бурой, и вы нарядите вашу дочь в подвенечное платье, запряжёте в упряжку леммингов и отправите её прочь из дома.

А жена его ничего не ответила, только горько заплакала и помахала лапкой вслед уносящейся прочь упряжке — но Цеса даже не оглянулась.

Хозяин Белого Лабиринта, прекрасный белый песец Цесей, встретил Цесу, как принц встречает свою принцессу. В честь её прибытия он распорядился дать салют из ледяной стружки. Когда повозка, запряжённая братьями-леммингами, подъехала к входу в лабиринт, Цесей лично вышел встретить невесту. Увидев её, он пал на передние лапы и провозгласил:

— О, прекрасная Цеса! Я пленён красотой и качеством твоего белоснежного меха! Стань моей, и ты ни в чём не будешь нуждаться. Кладовые мои ломятся от грибов, морошки и замороженной рыбы! Мои припасы не закончатся никогда, даже если эта зима будет вечной! А постель моя чиста, бела и пушиста, как только что выпавший снег! В ней ты будешь спать так сладко и крепко, как никогда раньше! Согласна ли ты стать моей любимой женой?